Опубликовано пн, 26/01/2015 - 09:18
Несколько деловых радиостанций и газет регулярно обращаются за комментариями спортивно-экономического толка (а в последнее время все больше спортивно-политического, потому что поскреби российскую спортивную экономику – найдешь политику). В последние дни зазвучали те же вопросы, что задавались прошлыми весной и летом: «Насколько вероятно, что Россию лишат проведения чемпионата мира 2018 года»? В свете новых санкций, которые будут рассматриваться по итогам Мариуполя.
Ответ, в общем, за последние полгода не изменился. Воспользуюсь блогом, чтобы подробно (извините, если занудно) расшифровать короткие радийные комментарии:
1. Такое решение ФИФА крайне маловероятно, если принуждение Украины к «русскому миру» не разрастется в большую войну и не спровоцирует принципиально иной характер санкций в отношении России. Для проведения значимых спортивных турниров никому не требуется быть образцовыми демократиями – неоднократно они проходили в странах с авторитарными режимами. В том числе и вполне кровожадными. Например, Аргентиной во время футбольного ЧМ-1978 правила настоящая, не выдуманная военная хунта со всем набором полагающихся хунтам свойств (аресты, пытки, убийства политических оппонентов). Если обращаться к самым свежим примерам, то в минувшем мае хоккейный чемпионат мира успешно прошел в Беларуси, хотя ее президент Лукашенко давно изгой в западном мире, а политзаключенных в стране – около сотни.
Короче, если пик вооруженного противостояния все-таки пройден, и дальше напряжение пойдет на убыль, решения о переносе ЧМ-2018 не последует. (В данном посте я не рассматриваю неполитические причины переноса – например, аналогичные футбольному ЧМ-1986, от которого Колумбия отказалась по экономическим причинам, и который был перенесен в Мексику, незадолго до этого принимавшую уже ЧМ-1970.)
2. Но потеря ЧМ-2018 становится реальной или даже неизбежной, если последует широкомасштабная война или другая форма эскалации конфликта, которая существенно повысит уровень международной изоляции России. Например, решение об исключении Югославии из всех международных футбольных турниров в период с 1992-го по 1995-й было следствием всеобъемлющего, тотального эмбарго, введенного резолюцией 757 Совета безопасности ООН (да, при поддержке России – на случай, если вы собирались спросить) – за военные действия в Боснии. Этот уровень санкций был многократно жестче тех, что приняты на данный момент США и Евросоюзом в отношении России: странам-членам ООН запрещались любое торговое, научно-техническое, культурное и спортивное (это было отдельно прописано) сотрудничество с Югославией. Исключение было сделано только для ввоза медикаментов, продовольствия и т.д. (Аналогичной резолюции Совбеза ООН в отношении России, кстати, ждать не стоит – там у России право вето.)
Но что бы завтра ни произошло в Мариуполе, Волновахе или других местах восточного Донбасса, новости из Ньона и Цюриха не будут скорыми. Прямой, однозначный запрет на участие крымских клубов в чемпионате России УЕФА озвучил, например, только в декабре 2014 года (а до этого от конкретных решений всячески устранялся). То есть ФИФА и УЕФА ни в коем случае не возьмут на себя инициативу – они никогда, в общем, так не делают. И если какие-то санкции от них последуют, это будет в конце, а не в начале длинной цепочки новых санкций. Но и упираться, гнуть какую-то свою линию ФИФА и УЕФА не станут, даже если вы правда считаете Блаттера и Платини друзьями Путина. Только формализуют на своем уровне новое российское положение в мире. Если ему, не дай бог, суждено ухудшаться и дальше.